14 августа 1934, в Префектуре департамента Сена-и-Марна, была официально зарегистрированна ассоциация под названием « Русская колония » (« Colonie Russe »). В Шампани и окрестностях оставалось тогда ещё около 50 русских семей. Своими силами, да с Божьей помощью….

Шампань-сюр-Сен городок невеликий. Ни парижским предместьем не назовёшь, ни провинцией. Всё на пол-дороге: скромное, среднее, в меру живописное. Когда-то, как и всё вокруг, было лучше. В конце века XIX, Альфред Сислей здесь картины писал. Одну, во всяком случае, точно опознали: вид со склона, прямо на изгиб реки, справа от собора. Красиво, спокойно.

Ну, а потом, с прогрессами и войнами, стало как везде: понаехали, понастроили… Особенно понастроили в 1902, когда компания « Шнейдер » обосновала здесь большой заводище по производству механических конструкций для парижского метрополитена. Вот тогда и понаехали. Oчень уж удобное место для завода: и река – вот она, и железная дорога тут же. Bсе пути – в Париж.

После Первой Мировой, ещё понаехали, а уж понастроили…А ко Второй Мировой, между 37 и 39, в верхней части города, на небольшом возвышении, белостенно вознеслась надо всей сумятицей, маленькая но стойкая церковь, с голубым визнтийским куполочком, неожидaнной крышей из южно-красной черепицы и православными крестами в самое небо.
Потому что, между двумя войнами и одной революцией, понаехали сюда русские…

Время такое было: русских тогда понаехало по всей Европе и, как в всё ещё пишут в газетах, « далеко за её пределами ». Во Франции- и в Париже, и в пригородах, и гораздо дальше- в Альпах, например, селились небольшими, но крепко сбитыми колониями.

И Шампани досталось. К 1920, приехало больше сотни. Офицеры. Белая Армия. Услышишь – сразу подтянешься. Делают ли ещё сейчас таких – не скажу, не знаю. А тогда – выправка была. Ничем не собьёшь, как говорили – « порода ». Как ни потрепало, а проглядывалось. В основном, врангелевцы. Из Одессы отплывали в Константинополь, потом возвращались в Европу, через Болгарию и Югославию, где попутно выживали работами в шахтах и карьерах. Фотографии сохранились, серо-дымные, газетно-мутные.Почти все в формах, все в фуражках. А выправка – контуром, всё одно…

До Франции добрались, и до Шампани- городочка. От Парижа, километров 75. Большой завод, руки нужны. Климат мягкий, нравы соседские: страна европейская, обычаи христианские, люди приветливые, принимают хорошо, любопытствуют в меру.  Прижились.
Первые годы, правда, всё больше « на чемоданах жили ». Всё ждали. Hе может так быть, чтобы продержались большевики. Всё вернётся на круги своя, и мы вернёмся, кто куда… А кто откуда, и не упомнишь, и не проверишь..
Сидоренко, Ларионов, Сычёв, Пупков, Бабкин, Носенко…
Только Носенко и вернулся – не выдержал. А ведь был, говорят, убеждённый монархист. И вот вам…В сорок седьмом, забрал семью и « вернулся ». И канули все…

На фотографии : Архиепископ Женевский и Западно-Европейский Михаил (Донсков) в русской церкви в Шампань-сюр-Сен.

Остальные – прижились и тоже « канули », но здесь, на месте, постепенно. И даже с музыкой: был у « русских поселенцев » в Шампани и свой оркестр, под гулким названием « Баян »..
Старели смиренно, спокойно. Дети вырастали во французов, женились, выходили замуж, теряли фамилии, переезжали. Во втором поколении, неумолимо уходил язык. В третьем – от « русскости » не оставалось и следа. Только бахромистые по краям пачки старых фотографий, где, без надписи на обороте, уже никто с уверенностью не различал своих среди чужих..
А порой, сиротели и фотографии. Уходил « последний из Могикан », и давно уже « дальней » родне ни к чему оказывались полуистлевшие пожитки. Действительность берёт своё оголтело, зачем ей рассыпающаяся в памяти труха чьих-то воспоминаний?..Что поценнее разбирали родственники, остальное, скопом, за бесценок уносило  в анонимную лету – старьёвщикам.
Вот так, однажды, прикупив на барахолке старинный, сильно побитый жизнью альбом для фотографий, я обнаружила в нём каллиграфическую надпись чёрными чернилами:
« На память милой нашей Mademoiselle Marguerite отъ К.П.Штурцель и А.О.Савостьяновой. Новочеркасскъ, 28 Марта 1904 ». А внутри – ещё несколько анонимных фотографий, среди которых, вот эта, с тиснёным золотом штампом « Denier. St Petersbourg, Perspective de Nevsky n°19 », имеет на обороте дарственный росчерк « En bon souvenir de votre élève dévouée N.Aivasoff, 31 Mars 1950 (« на добрую память от вашей преданной ученицы »).
Барахолка была местная, и кто знает, откуда что берётся, кто, где, когда, зачем…
В Париже, на улице Пьер Герэн, и ныне благоденствует внучка одной из самых красивых « пар » Петербурга – Феликса и Ирины Юсуповых (тех самых !).  Прямой потомок Голициных (тех самых !) до сих пор живёт в Фонтенбло, в нескольких километрах от Шампани. Совсем недалеко, в городке Самуа, в родовом поместье, проживала когда-то некая Мадам Адама-Зильстра – никто иная, как наследница знаменитых Орловых (тех самых !)..
У остальных, конечно, попроще, с фамилиями. « Те самые » Сидоренко, Ларионовы, Сычёвы, Пупковы, Бабкины, Носенко… Кроме разъехавшихся неведомо куда, сменивших фамилии и язык детей – что от них? А вот есть кое-что, осталось…
14 августа 1934, в Префектуре департамента Сена-и-Марна, была официально зарегистрированна ассоциация под названием « Русская колония » (« Colonie Russe »). В Шампани и окрестностях оставалось тогда ещё около 50 русских семей. Своими силами, да с Божьей помощью….
14 мая 1938, по адресу 169 рю Гранд, недалеко от мэрии, на небольшом возвышении, где когда-то, говорят, была крохотная часовенка, от которой не осталось ни следа, начались строительные работы, по проекту бывшего артилерийского капитана Попандопуло, с согласия Архиепископа.
Все расходы по приобретению участка, стройматериалов, рабочей силы – взяла на себя ассоциация. Собрали, кто сколько дал, кто сколько смог, сделали, кто что умел. « Господа » Альбул (« бывший деникинец »), и Андреев, (« бывший корниловец »)- работали кирками и лопатами. Людмила Андреева пожертвовала иконы. Татьяна Каяева засадила всё вокруг розовыми кустами, обустроила палисадник, привела в порядок газон. Монахиня из православного монастыря в Муазенэ, имени которой не упоминают сохранившиеся документы, « исполнила » иконостас. Приход достался священнику из того же православного монастыря в Муазенэ, имя которого тоже затерялось в хронике и суете….
24 сентября 1939 Церковь была освящена.
До тех пор, « службы » (говорят, не всегда с « настоящими » священниками…), проходили « где ни попадя »: в заводской столовой, в « Отеле Ренессанс », в подсобном помещении чьего-то двора… Многие, по воскресеньям, ездили в Париж.
Теперь вот была – крохотная, но своя. Не « златоглавая », но белостенная, с голубым куполoм. Как в Греции. И имя дали, в честь той, что сберегла Византию от вражеских полчищ – Notre Dame de Toutes les Protections…. Богоматери-Всезаступницы…
Говорят, к тому времени, собрала она и украинцев, и белорусов, и многих других притянула. Mестное население с удовольствием заглядывало. Католики приходили; болтают, что и протестанты даже. На богослужениях молились все, каждый по-своему, о своём – но единому Богу. Bеру христианскую несли на поклон.
Ну, а потом – скоро совсем !- новая война, другая оккупация..И опять замирает жизнь. А после войны, оправлялись долго. Поразъехались, офранцузились…
Только годам к 60-м, ещё немного услышит она песнопений, на праздники, да свадьбы но всё больше теперь-отпевает своих прихожан..
А к 70 – и вовсе затихла, пригорюнилась…Tак мало их осталось…В « статусах » ассоциации, по редеющему алфавиту: Альбуль, Андреев, Бадраян, Бендюков, Бондарев, Каяев, Каплонов, Ларионов, Меркулов, Мосеев, Пупков, Сидоренко, Чернов, Ярошенко…
Всё с Божьей помощью, да силы не те. Ветшают ведь не только люди. Церкви без людей ветшают быстрее. Кто оставался ещё, как могли поддерживали и укрепляли. Изнутри и снаружи. Но ведь и в сказках, « рано или поздно », всему приходит какой-никакой конец…
Обращались в администрацию Русских Православных Церквей в Европе. Просили, чтобы взяло на попечительство нашу церковку парижское архиепископство – знаменитый храм на улице Дарю.
Странная вышла история. « По неизвестным причинам »… »Дело пролежало » на чьей-то печи, сколько-то лет… »Документы утеряны »…Концов не найдёшь. В общем, всё как дома. А вы говорите, Европа… Не говорите уже? Не надо. Банальная история. Но ещё без конца!
В общем, могло быть значительно хуже. А тогда, « постройку » удалось спасти : господин Мэр и Муниципальный Совет одобрили самый разумный выход из создавшегося положения.

5 декабря 1980 года, в кабинете мэтра Отбà, нотариуса, последние реликвии « Русской колонии », подписывают « акт о диссолюции » и передаче « постройки, вместе с земельным участком » во владения муниципалитета.
В официальных документах оговорено, что « часовня ещё может быть использована по назначению, до исчезновения последнего представителя ассоциации « . После чего, она автоматически переходит в статус « музея памяти русских солдат Первой Мировой войны 1914-1918 ».
В год подписания этого документа, гаснут последние искры « Русской колонии » в Шампани, которыми до сих пор теплилось всё наследие: М.Каяев, Г.Каплунов, А.Мосеев…
Ну, а дальше, всё степенно. На средства муниципалитета, »музей » с голубым куполом и православными крестами поддерживается в состоянии « годном к эксплуатации », и время от времени посещается восторженными заезжими дамочками, до полу-истерики влюблёнными в лубочную Россию, и послушными « туристами » из ближних домов престарелых, которым в окрестностях просто больше нечего смотреть…
Так бы и дотлевало потихоньку, пока совсем не упокоилось.Всё вокруг позастроилось, позаселялось, окна в окна, приелось и позабывалось. Розовые кусты когда-то взлелеяные нежной преданностью Татьяны Каяевой, скрючились и закаменели, газон пошёл кочками, а сухая тишина внутри храма вздрагивала и ёжилась от чужого быта, брызгами долетавшего со всех сторон, через решётчатые как соты окна.
Вот уж действительно, что называется неприкаянно « век доживать »..
Ан нет. Опять! Говорят, ещё Гагарин то же самое крикнул, и махнул на всё рукой: »Понаехали! »- и рванул, за купола…
И мало того, что опять понаехали, так ещё и воду мутят: ассоциацию создали -« Русское наследие ». Ключ достали. Всех собрали. Провели кратенький обзор, и снаружи, и изнутри.
Снаружи так: твёрдо стоит в линялом окружении- два чахлых куста, небо в проводах, поникший заборчик из проволоки между бетонными столбцами, а всё вокруг – в домишках…

Изнутри тихо. Мягкий свет и сухое тепло. Как в солнечный день, в деревянном доме. Слева от входа – архангел Гавриил. Рядом – выставочный стенд с фотогогpафиями времён постройки, дарственным натюрмортом с овощами и глиняным горшком, и пейзажем c рекой и домиками, в стиле Сислея  (музей, всё-таки!).Справа от входа – Архангел Михаил и книжный шкаф.
Крест – тоже справа, на белой стене, в уголке, рядом со счётчиками электроэнергии…. Иконы-повсюду. Настоящие и самодельные. Есть одна выжженая на дереве. Другая – в чеканке.

Вообще, муниципалитет молодец: всё в хорошем состоянии. Даже некоторые (настоящие!) иконы взялись реставрировать за свой счёт: по две в год отправляют в парижскую мастерскую.
А книги в шкафу! Остатки « белых библиотек », классика, духовные чтения, занимательные алгебра и философия дореволюционных изданий. Собрания Чехова, Достоевского, Гончаровa, Лескова, Паустовского…Отдельные томики поэзии, Пушкин, Языков,  Майков, Фет…Давно забытые хорошие писатели, Гаршин, Никитин…
Муниципалитет даже обрадовался: берите, говорят ключи, и только не устраивайте скандалов. Собирайтесь там, песни пойте, можно священника найти, на большой какой-нибудь праздник, пусть приедет, помашет кадилом, но чтоб не очень часто, и чтоб не слишком громко. Чтобы соседям не было неудобства. Потому что всё-таки – музей. И теперь уже никогда ему снова церковью не быть, как ни крутите. Закон такой:. что накренилось – всё равно свалится.
А эти, понаехавшие, собрались и заговорились: насочиняли на целую историческую эпоху. И там, детишек учить русскому языку, и хор устроить, и даже библиотеку, по старинке.
Но всё-таки, попробовать ещё и батю раздобыть и со всеми договориться. (Кто-то сказал « поп » – и его засрамили. Ещё кто-то сказал, что всё заново надо освящать, потому что туда собака заходила (и даже, говорят, не одна).
И разгорелась интереснейшая дискуссия, кому можно, кому нельзя: кошке можно, собаке нет. Лошади, например, или ежу, тоже нельзя. Лошадь, пока, никто не приводил, а за ежа ведь не поручишься – за ежом не уследишь..А кто-то сказал, ерунда, всем можно, кто не гадит… Ну и проговорили, пока, посоветовались, поделились, посомневались. Книжечки перебрали, и разошлись в задумчивости.
Вот теперь « батю » ищут. Который бы толком объяснил, что можно, а что – никак. И согласился бы приезжать, ну хоть на праздники, что ли. Если, конечно, « можно ». Пока вот выясняют, что « нужно » : какое разрешение райкома комсомола или справку, может быть, всем, из какого диспансера….
А то ещё может, что будет там и церковь и музей. Всем « тем самым »:Сидоренко, Ларионовым, Сычёвым, Пупковым, Бабкиным, Носенко, Альбулям, Андреевым, Бадраянам, Бендюковым, Бондаревым, Каяевым, Каплоновым, Меркуловым, Мосеевым, Черновым, Ярошенко…
Ведь и сами не вернулись, и дети поразъехались… « Там » коммунизма так и не построили. И здесь, у маленькой, но белостенной, фундамент, говорят, сильно подмывает. В мэрии сказали, это она только с виду такая крепкая, да стройная, но вы не обольщайтесь:на самом деле, стоит на честном слове. Говорят, срочные работы нужны – по укреплению. Хоть так, снаружи и не заметно…

В общем, мы попробуем. А что получится, я потом расскажу.

« Русская колония » (« Colonie Russe ») в Шампани
L’église russe de Champagne sur Seine (77)
Tél : 06 09 97 39 93

Adresse:
Chemin De la Garde-de-Dieu, 77430 Champagne-sur-seine
(pas loin de la mairie et de l’église catholique Saint-François)

Фотографии Елены Кондратьевой-Сальгеро (Elena Kondratieva-Salgueiro)